«24 февраля вечером понял, что будет тяжело, но государство мы не потеряем» — Кочевенко, офицер 95-й отдельной десантно-штурмовой бригады

В программе «Час: Онлайн» на «5 канале» ведущая Мария Скибинская и офицер 95-й отдельной десантно-штурмовой бригады, директор Международного центра противодействия российской агрессии, юрист, психолог Юрий Кочевенко поговорили, как для 95-й бригады началась полномасштабная война и какой день стал переломным, когда стало ясно, что ВСУ победит рашистов.

«Я вам признаюсь в том, что еще никому не говорил. Когда началось вторжение, я своим бойцам говорил, что вас ничего не должно огорчать. Главное – не сдаваться и не падать духом, я им говорил: «Надо будет – будем отступать до Львова. Но все равно мы потом все вернем. Главное – не сдаться». То есть я о чем: что я бойцам говорил, что, возможно, сложится такая ситуация, что придется отступать до Львова. Это был не страх, а понимание, что именно такая будет война. Но уже и на том этапе не было никакого сомнения в нашей победе. И я говорил, что никакие потери, никакие отступления нас не должны в этом сдвигать. Ведь мы имеем в сердце то, что не угасает, и этот огонь обязательно победит огонь от их ракет и их артиллерии», – рассказывает Кочевенко.

И добавляет: «А сейчас мы увидели, что этого не будет, что ВСУ не только смогли устоять под этими ударами и сохранить Украинское государство… Мы вообще не должны забывать, что стоял вопрос уничтожения Украины. И все силы обороны – и полиция, и ТРО , и вся нация, – мы устояли и отразили это наступление, а сейчас мы смогли даже переломить ход войны, освободить часть наших территорий, сейчас война входит в другой этап, и я не знаю, каким он будет. Я думаю, что мы должны быть готовы не только к хорошим новостям, но стоять твердо в своей вере и уверенности, что в конечном итоге мы победим, и чтобы каждый на своем месте делал все так, будто эта победа зависит от него лично».

Кочевенко также рассказал, как его застало полномасштабное вторжение. Военный говорит, что у него были плохие предчувствия, поэтому за месяц до полномасштабного вторжения подписал короткий контракт на 6 месяцев. Поэтому 24 февраля застало его в Торецке, в зоне ООС.

Как это было, офицер рассказывает: «Всякие сложные моменты. Конечно, первое – это 24 февраля, когда я в 3 ночи проснулся от того, что по радиостанции я услышал первую в своей жизни боевую команду «воздух». И ты понимаешь, что какой-то это флешбек во Вторую мировую войну, которого у тебя не может быть. Как в фильмах, когда говорят «воздух» – и идет налет вражеской авиации. Это мы сейчас к этому привыкли. А тогда даже для меня, военного, был в определенной степени не скажу, что шок, потому что мы этого ждали, но было это чувство, что вот оно началось, и когда мы спустились в подвал, я реально не знал, чего ждать, будут ли это ковровые бомбардировки или массированные ракетные обстрелы? Мы же не знали, что там у них есть и с чем на нас идут. Видимо, Генштаб ВСУ был лучше осведомлен, но я говорю о нашем уровне».

«И когда были боевые столкновения именно с зашедшими частями русских войск, то оказалось, что драматически они ничем не отличаются от тех наемников, с которыми мы на Донбассе сражались, не отличаются, а кое-где эти даже хуже, потому что те все-таки были опытные, а эти в первых колоннах действительно некоторые верили, что они на учениях. И первый день, он был очень важен. Уже к вечеру первого дня я понял, что будет много всего тяжелого, но государство мы уже точно не потеряем» – вспоминает Кочевенко.